Melfina. Дневник.

Тема: Melfina. Дневник. Пт Янв 10, 2014 11:47 pm

1. Какие профессии изучены/изучаете: алхимия
2. Характер: Чуткая, отзывчивая,общительная, но и замкнутая в некоторой мере.Добросовестная, может быть настойчивой. Старается все сделать как можно лучше, а потому не лишена педантизма.
3. Жизненные позиции: старается все помочь и быть полезной. Все нужно исследовать и анализировать. Нужно что-то делать, всегда.
4. Предпочтения:замкнутые пространства
5. Семейное положение:где-то с краю от всего этого
6. Особенности/доп. информация (по желанию):
7. Фотография персонажа:

8. Квента:
Я много писал в этом дневнике, столько делал зарисовок мест в которых бывал, людей которых встречал. Возможно, он единственный свидетель моей жизни сумевший пройти весь этот путь и я надеюсь, что он останется со мной до самого конца. Моя память подводит меня, воспоминания обрываются и рассеиваются, мой рассудок на пределе. Я несколько раз за время моего последнего похода терял смысл и место назначение, часами бродя по пустынным улицам, и как по иронии не имея возможности попросить хоть чьей-то помощи. Трудно сфокусировать мысли, словно рои диких пчел они разрывают мой разум. Я не знаю, что ждет меня в конце пути, а потому это моя отчаянная попытка сохранить хотя бы те крохи воспоминаний, что мне удалось сохранить.
Фаланга среднего пальца сломалась, пришлось стянуть очередным бинтом руку с зажатым пером, остается молиться, чтобы кисть меня не подвела. Боли нет. Ничего нет. Я не помню когда последний раз пил или ел. Ловлю себя на мысли что и дышу через раз, впрочем, это и к лучшему, повязка на лице и так пропитана кровью и…
Самое раннее воспоминание, которое сохранила память это землянка. Могила. Огромная яма, наглухо зарытая где я в кромешной темноте, еще ребенок сижу в окружении таких же детей. Темно. Ничего не видно. Знаю, что в центре стоит вода и хлеб, но мало кто за ним тянется. Есть не хочется. Страх. Тишина. Когда мы выбрались в живых осталось трое включая меня. Сколько нас было. Дюжина? Больше? Не помню. Я не помню его лица, человека которому я обязан жизнью… и своей кончиной. Он никогда не пытался избавиться от нас. Мы странствовали из деревни в деревню, он часто оставлял нас одних, но всегда возвращался. Не просил никого позаботиться о нас или приютить. Возможно, он знал, что мы все равно бы пошли за ним, а может ему было просто одиноко. Как то один из нас спросил его, почему он это делает. Он, мне показалось, тогда даже немного повеселел. Его хмурое лицо, спрятанное под маской, как будто на мгновение просияло.
-У меня нет семьи родных, детей, близкие мне люди не гибли на моих глазах. Просто однажды я столкнулся с этим. Все вокруг бежали прочь с криками и причитаниями, бросая все, а я стоял и смотрел как завороженный. Особых причин нет. Просто когда все бежали прочь, мне захотелось шагнуть вперед.
Люди сторонились нас. Его и нас, потому что мы были с ним. Никто никогда не пытался на нас напасть, мы всегда находили кров и еду. Люди боялись не его конечно, а причину по которой судьба занесла его именно к ним. Страх. Люди были пронизаны им. Он витал в воздухе тяжким грузом. Он говорил что это кара. Плата за столь долгое процветание. А балауры лишь катализатор. Начало цепи ведущей к концу. Мы не боялись. Должны были, но не боялись. Было совсем не страшно. Наверно мы чувствовали обреченность.
Когда он умер, не было скорби. Мы сделали то, чему он нас учил. Взяли лопаты в руки. Если б нас спросили кто мы, наверно я бы ответил что мы целители не умеющие исцелять. Наше лекарство крепкие лопаты и стальные кинжалы. Мы блуждали по полям битв, закапывая бесформенные массы тел тонувших в собственной крови, а когда туман поднимался, мы убивали всех кого он коснулся. Потому что спасения нет. Исцеление нет. Да. Обреченность.
Как бы туго не затягивали мы свои плащи, как бы упорно не натирали маслом ткань, как бы плотно не прижимали маски. Тьма. Скверна. Она была в нас. Она просачивалась в нас день ото дня, и чем яростней мы боролись, тем сильней ей поддавались.
Мы научились предугадывать атаки балауров, ходили лесами, прятались в грязи, наблюдали как человечество падало на колени по напором кары. Да. Это была кара. А после хладнокровно выходили и сжигали, закапывали, молчали.
Когда один из нас умер, она не выдержала. Как она кричала. Это был не плач. Рев. Скверна добралась до него первым. Мы знали, что так будет. Я знал. Она знала. Но все равно кричала. Глядя на его ссохшееся тело сплошь перевязанное бинтами, перепачканные его кровью, его плотью. Да, как и я сейчас.
Она осталась с ним. Не знаю что с ней было потом. Не могу. Даже имени их вспомнить не могу. Так я остался один. Я и этот дневник. Сколько времени прошло. И вот я тут. В дне перехода от места моего последнего паломничества. Я не знаю кто он. Не помню. Но. Имя. Его имя. Я иду к нему. Не знаю зачем. Спасение? Почему это слово бьет по вискам. Его имя. Маркутан.
Уже светает. Пора отправляться. Мне так бы хотелось подписать свой дневник. Журнал. Что это? Почему я не подписал его раньше. Когда еще помнил свое имя…

Тот, кто создал этот мир, сжалься над теми, кто будет после меня.

Я, услышала топот тяжелых шагов и поспешно захлопнув дневник, убрала его в куб. Не успела я юбку доспеха поправить, как до боли знакомая рука бесцеремонно схватила меня за грудки и швырнула в окно за моей спиной.
-Северная смотровая!
Вслед полетели тюки с бинтами, за которыми меня послали сюда. Я уже было раскрала рот чтобы огрызнутся но услышав до боли знакомые звуки лишь молча расправила крылья и подхватив тюки поспешила на стоны.
Казалось еще мгновение назад я стоя с остальными у входа на площадку провожала стройные ряды Даэвов, пронзавших пустоту боевыми кличами а сейчас, они были похожи на сломанные игрушки разбросанные по комнате капризной девчонки. В такие моменты я вспоминала слова одного из жрецов, что лучше бы они погибали…
Приземлившись в лужу крови, которой была щедро пропитанная вся площадка, я потянув узелки тюков подкинула их вверх уже направляя заклинанием затянутся на ранах солдат вокруг, выбирая взглядом тех кому помощь нужна в первую очередь. И лишь на мгновение я обратила внимание на фигуру которая казалось была великаном среди остальных хоть и не выглядела высокой, из под капюшона я запомнила лишь взгляд, не выражающий ровным счетом ничего. Словно взгляд статуи на площади, на которую под каким углом не посмотришь, она все равно будет смотреть тебе прямо в глаза. Но для Господина Израфеля на кого был устремлен тот взгляд, стоящего выше и мрачно наблюдавшего за происходящим, казалось это взгляд, был красноречивей тысячи слов. Лишь миг это длилось, а после я склонилась над первым раненым, а позже меня хлопнул по плечу один из старших жрецов, и я устремилась к следующей площадке так и не успев бросить еще раз взгляд на эту странную фигуру дерзнувшую смотреть в глаза самому Израфелю. Позже до меня до шли слухи , что это был господин Маркутан, но мне так и не удалось его больше увидеть.
Даже в тот день. Помню, слезы градом падали на пол, а руки с дрожью крепко сжимали книгу. Такое смешанное чувство восхищения и …. Обреченности. Значит, вот он какой, конец. Башню сводило судорогой и казалось сами пласты реальности разрывались на части, краски, смазанные, словно палитра юного художника и в тоже время все так четко, чудовищно четко, ужасающе. Я упала на колени не в силах более смотреть на это и, уткнувшись на последнею страницу книги, я разжала руку прижимавшую перо и бессильно написала тем же почерком, быть может, более четким, чем последние несколько страниц и более легким но все же тем же.

Тот, кто создал этот мир, сжалься над теми, кто будет после меня.

-Мельфочка девочка, поднимайся завтрак на столе.
Доносился знакомый добродушный голос сверху. Так вещи упакованы, моя домашняя лаборатория полностью обезврежена на случай неожиданных атак местных маленьких шпионов в лице соседской детворы. Наверно запечатаю я от греха подвал, у Хильд и так дом огромный. Ах, Хильд. Я поднялась по лестнице и, пробежав в зал, уселась за стол. Неразборчиво мыча и хватая первый блин с горки и сходу, окуная его в мед. Мммм, как вкусно, сколько лет их ем и все мало. Я жадно погрузила пол блина в рот и только после подняв взгляд заметила, что Тетушка Хильд льет чай через край чашки, а ее мужа кажется, хватил удар, не говоря уж о маленькой Парвати которая попросту рот открыла. И тут до меня доходит, что они привыкли видеть меня полусонной с огромными мешками под глазами в огромных очках с несколькими линзами и вечно зализанными сальными волосами. Ну что тут поделаешь, не до красот мне было. А тут я в новых доспехах, которые пылились у меня уже лет тридцать не меньше, подаренные одним из бравых аканов рассчитывавших явно на нечто больше, нежели спасибо. Лицо мое сияло и было с легким румянцем, а на голове царил аккуратный как я его называю художественный беспорядок.
-Я в Панду собралась, ну чего вы в самом деле?
Остаток завтрака прошел в непривычной, полугробовой тишине прерываемы лишь чавканьем малышки и попытками Тетушки собрать весь пролитый чай тряпкой. Тетушка. Помню, как я в свое время звала ее бабушку точно так же. Ну, когда она стала выглядеть значительно старше меня. Ох, время летит. И кто за ним следит. Точно не я. В свое время меня привлекли необычные водоемы возле поселения, и познакомившись по ближе с бабушкой Тетушки Хильд я решила обосновать тут свою лабораторию. Народ тут добрый отзывчивый да и есть над чем понаблюдать что проанализировать, хотя и моталась я по все Асмодее, всегда всегда возвращалась сюда. Я долго оттягивала эту поезду. Очень. Ну, очень. Но исследования зашли в тупик. Пора было выбраться за приделы обетованной. Для многих Панда было сосредоточием власти и обителью знати. Для меня же величающим храмом знаний в чьи чистые воды я так жаждала запустить свои руки, почерпнуть этой мудрости. Но тело помнило, помнило боль Израфеля и сердце переполняемое яростью Асфеля… По крайней мере разрушать уже точно больше нечего. Агония этого мира уже наступила.
Я покидала дом с тяжелым сердцем. Дом. Да. Мой дом. Я понимала, что если и вернусь, то скорей всего уже не застану Хильд, а быть может и Парвати. Может тут будут ее дети внуки, которые не будут знать кто я. Когда я уходила распрощавшись они встали напротив меня и сказали склонив головы.
-Да не покинет тебя Мудрость Румиэль и сила Джикела, и обойдет стороной коса Триниэль и не погаснет в сердце ярость Асфеля, Госпожа Мельфина.
Слезы прыснули из глаз, но я поспешно отвернулась и растворилась в дверном проеме, невольно подняв руку в знак прощания.

Тема: Re: Melfina. Дневник. Сб Янв 11, 2014 9:14 am

Спойлер:

Тема: Re: Melfina. Дневник. Сб Янв 11, 2014 11:31 am

Спойлер:

Тема: Re: Melfina. Дневник. Сб Янв 11, 2014 12:49 pm

Спойлер:

Тема: Re: Melfina. Дневник. Сб Янв 11, 2014 2:21 pm

Спойлер:

Тема: Re: Melfina. Дневник. Сб Янв 11, 2014 3:44 pm

Спойлер: