1. Какие профессии изучены/изучаете:
Алхимия, энергокинез, в планах ювелирное дело и эфирокинез при наличии времени.
2. Характер: Очень спокойный, выдержанный, вежливый, давно разучившийся испытывать сильные эмоции. И только учащийся им вновь.
3. Жизненные позиции:
- Живи так, будто никогда не умрешь.
- Нет слов "не могу". Есть слова "я пока не могу" и "я попробую".
- Танец - вертикальное отображение горизонтальных желаний.
4. Предпочтения:
Алхимия, общение, странствия по Асмодее, разгадывать тайны мира, играть на скрипке или гитаре. Красивые мужчины.
5. Семейное положение:
Вся семья и любимый человек погибли в Кунингапе.
6. Особенности/доп. информация (по желанию):
Взял имя своего погибшего любимого человека, отказавшись от собственного.
7. Фотография персонажа:
- фотки персонажа:
8. Квента:
Велик и прекрасен был Золотой Город. Город, чье имя Кинунгап, выстроенный из песчаника, овеянный мастерством своих создателей и течениями эфира. Иногда, перед рассветом, мне все еще снятся его сады и шпили его башен, в которых пел вольный ветер. Я родился под его сводами, в те времена, когда их называли вечными, там я стал даэвом, там я жил. Хотя вокруг гремела война, которую позже назовут Тысячелетней, среди золотых стен царила вечная весна, и мало кто думал о балаурах. Белел шпиль башни магов, ставились эксперименты, люди и даэвы жили, радовались, любили. В те годы и меня самого мало интересовала война, я был магом, исследователем, ученым, но никак не бойцом. Течения эфира, причудливая вязь заклинаний, мудрость в глазах Румиэля и Кайсинель, тогда еще не разделенных по разные стороны.
Я любил учиться, любил открывать новое, составлять новые заклинания, делиться радостью, порой и просто играть на скрипке по вечерам на площадях и скверах Кинунгапа. Да и просто любил... пока не настал последний день Кинунгапа, и в потоках холода и гнева не спустился с небес лорд балауров. Его громовой голос вибрировал где-то в глубинах черепной коробки.
Мне повезло в тот день. Мне нужны были какие-то растения для экспериментов, которые росли за границей города. Проклятье Эрискаля задело меня лишь самым краешком, поэтому я остался жив. Но мои волосы, что когда-то были гораздо темнее, навеки покрылись инеем. Хм... древний город давно мертв, а я до сих пор не отделался от привычки к поэтическим аналогиям, которые были в моде в годы моей юности. Да и так ли важна вечная седина, если гораздо страшнее даже мимолетное касание гнева лорда балауров оказалось для души?..
Как в старой сказке о разбитом волшебном зеркале, чьи осколки, попадая людям в глаза, добирались до их сердец, сковывая вечной мерзлотой. Эрискалю не нужно было зеркало. Его холод поселился в моей груди. Да я выжил в Кинунгапе, но можно ли назвать дальнейшее жизнью? Мир раскололся, Израфель и Сиэль пожертвовали собой ради спасения его остатков. Появилась Асмодея, был воздвигнут гордый Пандемониум, так не похожий на вечный город моей юности, скрытый подо льдам. Я много странствовал, изучал, смотрел... но при этом что-то вспоминать о тех временах не то, чтобы сложно... скорее, так же интересно, как читать сухой отчет о результатах эксперимента, выверенный, идеальный, как геометрия снежинки, логичный... и мертвый. Те года сейчас словно подернуты изморозью перед глазами.
Впервые эта наледь треснула, когда я нашел себя в Исхальгене. Лишенный крыльев, большинства собственных сил и тупой болью в груди. Это так странно... я много лет ничего не чувствовал, существовал, управляемый и направляемый только разумом. А здесь, память об имени того, кто навеки остался похоронен под не тающим льдом, вдруг заставило сердце заныть. Может быть это имя и вырвало меня из забвения? Что же... оно не мое, но моим станет. Ты, уже давно мертвый, даже из-за предела сделал мне последний подарок. Крылья и могущество можно вернуть. А вот вернувшуюся способность чувствовать вполне можно назвать чудом. Я еще увижу, как растает лед вокруг Золотого Города. Теперь я в это... верю.
